Почти всерьёз
31-08-09
|
Доверьтесь мне В часы тоски доверьтесь мне. Обычное простое слово Произнесите в тишине И не глядите так сурово. Из плена горестных минут Освободите Вашу душу, Откройтесь мне, я Вас приму, Как в бурном море кромка суши. Печали Ваши не возьму, Не отниму тоску, страданья, Но, может быть, я Вас пойму, Душой моей пойму признанья. И берег не берёт у моря Всей боли неспокойных вод, Солёный вал морского горя Земле лишь пену отдаёт. Но вновь бегут к земле валы, Чтоб на груди её раскрыться, Не для любви, не для молвы, А чтоб на миг остановиться. Гнетущий времени поток, Я Вас прошу, остановите, Доверьтесь мне, не вышел срок, Так безнадёжно не молчите. Молитва Дай силу мне, Господь Светлейший, Чтоб я душой принять смогла То, что не изменить мне, грешной. Да будет век Тебе хвала! Дай смелость мне, Великий Боже: Пусть в том идут мои дела, Что изменить, хоть в малом, можно. Да будет век Тебе хвала! Всевышний, подари мне мудрость, Чтоб в состоянии я была Определить двух истин сущность И выбрать. Век Тебе хвала! * * * В замутнённом мозгу сумасшедшая мысль: Как уходит от нас отслужившая жизнь, И, когда истекает отпущенный срок, Кто уводит от нас нашу жизнь за порог? Жизни верный хранитель, основа основ – Бьётся сердце горячее, двигая кровь. Или сердце горячее тут не причём? Раз не кончилась жизнь, оно бьётся ключом. Сколько жизней прошло через тысячи лет, Их никто не считал, и потерян их след. Где хранилище тысяч и тысяч теней, Миллионов истраченных прожитых дней? Если каждому жизнь нам в награду дана, Сколько кто заслужил, то и выпьет сполна? Жаль, что мы свою жизнь проживаем лишь раз, Меру жизни познав лишь в последний свой час. * * * Всё происходит лишь однажды, Любой момент неповторим, В простой ручей не встать нам дважды, На йоту каждый стал другим. Мы, зная, что мгновенье - свято, Что миг любой уносит свет, Не чуем горечи утраты, Не слышим музыки побед. Уходят дни, стареют даты, Заботы, спешка, суета, И ореол мечты крылатой В душе тускнеет неспроста. Все мелочи мгновений жизни Мелькают титрами кино, Лишь дни рождения и тризны Пока забыть нам не дано. Остановиться б, оглядеться, Друг другу руки протянуть, В глаза любимые всмотреться, Чтоб миг познать как жизни суть. Время и мы Всегда приходит вовремя лишь Время, Ему нет смысла медлить и спешить; Как путник, обречённый вечно жить, Бесстрастным зрителем оно обходит Землю. Тысячелетья странствуя по свету, Без спроса входит смело в каждый дом – Ещё есть время, мы ещё живём, Пока с орбиты не сойдёт планета. Невидимое призрачное Нечто Довлеет над глупцом и мудрецом, Над хижиной убогой и дворцом, Мгновенно улетая в бесконечность. Людская жизнь. Светло её начало, Мир необъятен, времени – поток… И всё ж, какой бы ни был этот срок, Нам дней отпущенных ничтожно мало. Бесследно исчезают поколенья, Наивно полагаясь на прогресс, Ведь изо всех непознанных чудес Лишь Время торжествует неизменно. * * * Как трудно порой разобраться в часах и минутах, В горячечных днях, полных тусклых и ярких страстей, Как трудно порой объяснить задушевную смуту И что-то понять в настоящем и в жизни своей. Понять настоящее трудно, однако возможно, Но не предсказать наперёд предстоящий наш путь. Есть маги, оракулы, просто гадалки, и всё же Лишь избранный может в сей мир через время взглянуть. Когда настоящее с будущим - лишь в полусвете (а если точнее сказать, то они в полумгле), То прошлое всё на виду, за него мы в ответе, И пусть нам не горестно будет ходить по Земле. Храм Есть на Востоке Храм старинный, странный, По замыслу мудрейшему созданный. Снаружи он расписан сценой жизни, В ней – от рожденья человек до тризны. Но каждая картина – откровенье: Всё через край, как светопреставленье, Где праздник – вакханалии вершина, Поминки – суицид и вой звериный. Любовь – не красота, а отвращенье, Немыслимые позы, положенья… Такой накал страстей, как будто это Последний день перед кончиной Света. Неистовое дикое безумье, Затменье мысли и душевный сумрак, Отвратная изнанка человечья, Глубокое духовное увечье. А что же в Храме? И подумать страшно, Когда снаружи запредельны страсти, Где лишь инстинкт свободу торжествует – Сильнее не подать всю плоть людскую. А в Храме было чисто и пустынно, И тишина, и светлые картины, Покой и благодать, отдохновенье. И показалось: только здесь спасенье. * * * Ах, тело слабое, мы бережём его, лелеем, Сдуваем пыль с него, смываем пот и грязь, А тело наше глупое, чем старше, тем больнее, Всё больше требует внимания от нас. И вот мы телом заняты с утра до поздней ночи, А ночь порой ещё длиннее и страшней: Боимся лечь в постель, потом боимся встать, короче – Не до работы нам уже, не до страстей. Скажите, мудрецы, как жить, как успокоить тело, Как побороть боязнь конца и дрожь в ногах? Они в ответ: -Своё лелеять тело – ваше дело, Но лишь в заботах о душе уйдёт ваш страх.- Амулет Жизнь – это наши случайные встречи, Горе и радость, азарт и хандра, Чьи-то случайно надёжные плечи, Сны и бессонницы бред до утра. Это - разлуки, заботы, тревоги, Это - мечты, нетерпенье, восторг, Это - открытые нами дороги, Ставший заветным случайный порог. Жизнь – вереница событий случайных, Случай – хозяин: везёт – не везёт; Время раскроет служебные тайны Только под занавес, кто доживёт. Что уповать на нелёгкую участь? Встретим с надеждою каждый рассвет. Жизнь – это самый счастливый наш случай, Богом подаренный нам амулет. |
||
|
* * *
Увы, пророка нет в своём отечестве, Нет дома справедливого судьи. В знакомом человеке человечество Едва ли гениальность разглядит. Лишь там, за горизонтом, за туманами Есть истинные маги-мудрецы, Есть люди, наделённые талантами, А рядом – шарлатаны и глупцы. И едут из отечества родимого Пытливые умы за океан, Чтоб там обзавестись почётным именем И вспоминать с тоскою наш туман. Но лишь покинет гений мир изменчивый, Уйдёт от нас навеки, вот тогда Готово биться за него отечество, Ведь лучше поздно всё ж, чем никогда. * * * Сколько в мире бесчестного злата, Лиходейства, коварства и зла, Нет ни праведных, ни виноватых, А мятущимся нету числа. Сколько в мире вещей, без которых Можно жить и любить, если б знать! Сколько в мире ненужного сора, О котором не стоит вздыхать. Иногда среди гонки всечасной Острой болью мелькает в виске: Без любви, без добра и участья Жизнь, как дом на зыбучем песке. * * * Непостижим в поступках гений, И смертным не дано понять Сокрытый смысл иных явлений, Коварство их и благодать. Какая музыка звучала, Чьё это было колдовство? Ведь Моцарт знал, что яд в бокале. Что слышал он? Кто звал его? * * * Голубые, фиолетовые, серые Пали тени на пушистый белый снег, И стволы деревьев, словно обгорелые, Вдоль пути чернеют, намечая след. Вечер силится укутать землю в сумерки, Запечалился туманом небосвод. Ах вы, кони мои, верные да умные, Выносите меня! Может, повезёт. Гнать бы плетью вас да свистом, кони резвые, Не отстать от убегающего дня, Следом ночь грозит пугающею бездною С лунным заревом нездешнего огня. Ах вы, кони мои, умные, да верные, Время скорое сумейте обогнать, Разгоните гривой сумерки вечерние! Где ж вы, где ж вы, мои кони? Если б знать… Храм огня По белому свету брожу я поэтом, И часто печален мой взгляд, Хоть плачь и стреляйся, хоть смейся и кайся, - Гнетет одиночества яд. И так слишком долго иду я без толку. Вот что-то мелькнуло вдали, Едва обозначилось в мареве желтом, Теряясь в дорожной пыли. Иду я все ближе, и что же я вижу: Стоит предо мною скала, Языческий знак на скале этой выжжен, Вход рядом и в чаше - зола. Ни тени сомненья, и в странном волненье, Как будто домой, я вхожу, Тревожно знакомы мне эти виденья, Я верю, что здесь меня ждут. А в отблесках света, я чувствую это, Там кто-то стоит в стороне, Беззвучно читает святые заветы И ведает все обо мне. Здесь, в храме природы, высокие своды, Пустынный и сумрачный зал, Из мрамора чаша с золою у входа, А в центре - большой пьедестал. На нем, как на троне, в блестящей короне Горит золотистый огонь, Горит он, как взгляд у Христа на иконе, И в пламени слышится звон. Звенящее пламя взяла я руками, - Хотела оставить в огне Все то, что накоплено было веками, Всю боль, что назначена мне. - Смотри, как горю я, смеясь и горюя, - Сказало мне пламя в ответ, - И, если сгорю я, то всем подарю я Тепло, и надежду, и свет. - Я вышла наружу, где дождик и лужи, Где ветер бушует и гром. Попробую я растопить чью-то душу, Согреть чье-то сердце огнем. * * * Все мы – пловцы в бескрайнем океане, На утлом челноке иль корабле При ярком солнце и в сплошном тумане Мы все – пловцы, пусть ходим по земле. И шторм, и зыбь, и сонное затишье, Безмолвие и рёв крутой волны Мы ощущаем под своею крышей И плыть по воле волн осуждены. Взлетаем ввысь на белом пенном гребне, В восторге набираем высоту И вдруг, зависнув над кипящей бездной, Несёмся вниз в ознобе иль в поту. Земля! И ты под нами, словно птица, Летишь в безбрежной леденящей мгле, И наших жизней лёгкие крупицы Качаешь на космической волне. Всё пройдёт Что для вечности минута, Даже год? Не успеешь оглянуться – Всё пройдёт. Утихает боль утраты, Зло обид, И тускнеет то, что свято, Что блестит. Говорят, что время лечит, Время – врач; Всё возьмёт себе на плечи, Как силач. Всё, что надо и не надо, И без слов. Забирает даже радость И любовь. Унесёт однажды время Всё подряд, И останусь я не с теми, Кому рад. А печали и заботы, Словно сор, Время гонит за ворота, Мы – на двор. Время лечит. Водопадом Мчат года, Утекают и обиды, И года. Что для вечности минута, Даже год? Не успеешь оглянуться – Всё пройдёт. Метель Узкая дорога, не свернуть с пути, Впереди идущих нам не обойти И не задержаться меж страстей и бед, За спиной бредущий в твой ступает след. Впереди - затылок, сзади - чей-то взгляд, Ни вперёд прорваться, ни уйти назад. Перед нами запад, позади восток, Всем одна дорога, только разный срок. Нет конца метели, есть конец пути. Нет в движенье цели, цель одна – идти. |
||
|
* * * Как мало в жизни света и тепла, Отзывчивости, радости весенней, Как много в жизни холода и зла, Неискренности, зависти и лени. Как мало в жизни истинных друзей Готовых нашу вытерпеть изнанку И перед нами не закрыть дверей, Когда с нас целый мир «снимает дранку». В осенние болезненные дни С тягучею тоской и непогодой Мы остаёмся с совестью одни, С душой опустошенной и убогой. Как много в наших душах маеты, Раскаянья, тревоги и сомнений, Как много низких дум и высоты, Где верность уживается с изменой. Как много в этой жизни мы хотим: Любви, признанья, дружбы и покоя, И о себе, непонятом, грустим, А сами, может, ничего не стоим. Бокал Вино – душистое хмельное чудо Легко течёт в бокал из хрусталя, Ласкают стенки хрупкого сосуда Божественные брызги янтаря. Играют блики золотым отливом, И лёгкий плеск мелодией звучит, Бежит вино струёй неторопливой, Хрусталь её целует и дрожит. И, наполняясь драгоценной влагой, Вдохнув в себя пьянящий аромат, Бокал обрёл тепло, веселье, благо, И свет, и жизнь, был счастлив и богат. Бокал звенел призывно нежным звоном, Хмелея, славил дивное вино И не заметил, нежась на ладони, Что кончен бал, что был он пуст давно. Одиночество Средь Вселенных неизведанных, Средь космических равнин Носит Землю нашу бедную Одинокий Властелин. И гуляет одиночество По земле и в небесах, Властвует Его Высочество - Одиночество и страх. Одиночество в автобусе Обезличенной толпы, Одиночество на глобусе Неотмеченной тропы. Одинокий тополь клонится, Мне царапает окно, Одиночество бессонницы С этим духом заодно. Чтоб в мучениях не корчиться, Не томиться о судьбе, Я восславлю одиночество Во Вселенной и в себе. Кто ушёл навсегда Те, кто ушёл, они, как наша совесть, Как жизни неоконченная повесть, Открытые страницы в наших душах - Ведь часто небо отбирает лучших. Они – не краткое воспоминанье, А наш фундамент, наше основанье, Присяжных суд безмолвный, справедливый, Важней, быть может, мненья тех, кто живы. И мы уйдём, сравняемся когда-то, Скупой и добрый, бедный и богатый. Не в том ли смысл земного бытия, Чтоб кто-то совестью своей назвал тебя? Мальчики Не стреляйте бездумно, мальчики, В воробьёв, Ведь живущему жизнь назначена От богов. Не берите на ваши головы Боль и зло, Пусть минует вас невесёлое Ремесло! Не стреляйте друг в друга, мальчики, Никогда – Пахнут кровью стволы горячие, В них – беда! Пощадите, сыночки милые, Матерей, Чтобы сердце их не томилось От злых вестей. Не гасите, родные мальчики, Свет души. Победитель, бряцать удачею Не спеши – Гимн победы звучит обманчиво И в раю. Не губите напрасно, мальчики, Жизнь свою! * * * Что ищем мы в глубинах душ своих? Что там, в груди, какие тайны скрыты: Зло грешников, смирение святых, Огонь безумия иль разум деловитый? Что знаем мы о совести своей? Хранит в себе всезнающая память Миг радости и муки горьких дней, Порой играя в злые шутки с нами. И что есть разум? Деловой расчёт, Как компромисс меж пользою и чувством? Мы выбираем иль наоборот? Хотя… порой и то, и это грустно... Основные цели Что за манера – вечно торопиться, Какой, скажите, в этой спешке прок? Ведь главное – успели мы родиться, Ну, а уйти всегда успеем в срок. Но мы спешим. Мы все хотим оставить Какой-то след от проходящих дней: Родить детей, им новый дом поставить, Сад посадить опять же для детей. Мы ищем власти, почестей, богатства, Или шедевры спорные творим – И все, в неудержимом постоянстве, Из года в год переходя, спешим. Нам нет покоя в быстротечной жизни, Бежим, душевной силы не щадя… И неизбежно посылает кризы Всезнающий, безжалостный судья. И всё ж, будь в этом мире всё спокойно: Без войн, пожаров, паводков и гроз, И сад бы цвёл, был дом давно построен, То, право, встал бы Гамлета вопрос. Но, слава Богу, мы всегда при деле – Уже немало минуло веков, А наш девиз и основные цели Всё прежние: ребёнок, сад и кров. * * * Зависит человек от многих бед: От мук, что предал принятый обет, От горьких слёз, что меркнет чей-то свет. Зависит каждый миг и много лет. Зависит человек от многих зол: От сильных мира, делящих престол, И от невежд, творящих произвол, Зависит, если в грудь нацелен ствол. Зависит человек от многих сил: От малых и великих воротил, От свежих и заброшенных могил И даже от мерцающих светил. Зависит человек от многих лиц, От шороха опущенных ресниц, От встреч и расставаний, от границ, От деревень глухих и от столиц. Зависит человек от пустяка: От слова, сказанного свысока, От лопнувшего невзначай шнурка, От алкоголя и от сквозняка. В любой счастливый и несчастный век, Там, где жара, и там, где белый снег, Там, где покой, и там, где вечный бег, Пока живой, зависит человек. |